ВОСХОЖДЕНИЕ > По причине души > Поэзия и проза (избранное)

        Джебран Халиль Джебран     

  Голос поэта
 

      Сила бросает зерна в глубины моего сердца, а я снимаю урожай – собираю колосья – и целыми охапками раздаю его голодным.  Дух оживляет мой маленький виноградник, а я выжимаю из гроздьев сок и пою им жаждущих. Небо наполняет мой светильник маслом, а я зажигаю его и ставлю на окно – освещаю дорогу ночным путникам. Я делаю всё это, потому что этим живу, и если дни воспрепятствуют мне,  если ночи свяжут мне руки, я предпочту умереть, ибо для пророка, отвергнутого своим народом, для поэта, чужого всем окружающим, смерть достойней, чем жизнь.

Люди цепляются за материю, холодную как снег, а я ищу пламя любви, чтобы прижать его к груди – пусть оно сожжёт мои ребра и всё, что спрятано за ними, ибо я знаю, что материя убивает человека, не причиняя боли, а любовь – воскрешает через страдания.

        Люди делятся на племена и народы, относят себя к гражданам той или иной страны,

     но мне это чуждо, я не могу считать себя гражданином какой-либо  одной страны,

     представителем какой-либо одной нации.

 

       Моя родина – вся земля, моё племя – всё человечество. Люди ведь слабы, а разделённые,

   они станут ещё слабее: ведь земля тесна и глупо дробить её на царства и эмираты.

  Люди соединяют свои усилия, чтобы разрушить святилища духа, помогают друг другу

  строить храмы для тела, и только один я оплакиваю эти усилия.

 

 

   Но, прислушавшись, я улавливаю у себя в душе голос надежды, который шепчет:

"Как любовь воскрешает человеческое сердце через страдания,

так неведение наставляет его на путь познания ".

 Значит, страдания и неведение приводят к величайшему наслаждению

 и всеобъемлющему знанию, ибо вечная мудрость ничего не творит под солнцем напрасно.

 

 

Я люблю свою родину за её красоту и сострадаю её гражданам за их несчастья.

 

Но если народ мой, побуждаемый тем, что принято называть "патриотизмом", подымается и нападает на родину своего соседа, грабит её имущество, убивает её мужей, делает вдовами жён и сиротами детей, поит землю кровью её сынов и насыщает диких зверей плотью её героев – тогда я ненавижу свою родину и её граждан.

 

Я воспеваю свою землю, где родился, тоскую по дому, где вырос, но если прохожий попросит в этом доме крова и пищи, а его прогонят и ничего не дадут – то я буду оплакивать свой дом, а тоска моя по нему сменится отвращением и я скажу себе: «Поистине, дом, где скупятся дать хлеба голодному и уложить на ночлег усталого, достоин разрушения и гибели».

 

Любовь моя к дому – частичка любви к моему городу, а любовь к моему городу – частичка любви к родной земле. Я люблю землю всей душой, потому что она – та почва, на которой взросло человечество – дух божества на земле.

 

 Человечество стоит среди развалин, его обнажённое тело едва прикрыто ветхими лохмотьями, горючие слёзы льются по бледным щекам; оно зовёт своих сынов, и голос его наполняет эфир рыданиями и стонами, а сыны не слышат его призыва, распевая воинственные песни, и не видят его слёз, ослеплённые блеском мечей.

 

 В одиночестве оно взывает к людям о помощи, а те не внемлют, и если кто-нибудь вдруг услышит его, приблизится, вытрет ему слёзы и попробует утешить, то люди скажут: «Не смотрите вы на него, ведь слёзы вызывают сочувствие только у слабых».

 

 

 

Человечество – дух божества на земле. Это божество идёт от народа к народу, говорит им о любви, указывает жизненные пути, а люди встречают его смехом, издеваются над его словами и поучениями. Вчера к его голосу прислушался Назарянин – и люди распяли его; прислушался Сократ – и они отравили его. Сегодня же голос божества услышали те, кто поклоняется Назарянину и Сократу, и произнесли его имя открыто, перед всеми; убить их люди не могут, но насмехаются над ними, говоря: «Насмешка горше и беспощаднее, чем смерть».

    

   Нет, Иерусалим не смог убить Назарянина – он будет жить вечно, Афины не смогли уничтожить Сократа – он будет жить вечно; и насмешки бессильны перед теми, кто ныне услышал голос человечества и последовал за божеством – они будут живы во веки веков.

 

 

Ты – брат мой: оба мы сыновья всеобъемлющего единого святого духа.

Ты подобен мне, потому что оба мы – пленники тел, вылепленных

из одной и той же глины. Ты сопровождаешь меня на жизненном пути

и помогаешь мне постичь сущность истины, скрытой за облаками.

Ты – человек, и я возлюбил тебя, брат мой.

 

   Говори обо мне, что хочешь – завтрашний день вынесет тебе свой приговор,

   и слова твои лягут ясным доказательством и верным свидетельством

   в основу его справедливого решения.
   Возьми у меня, что хочешь – ведь ты можешь отнять у меня только имущество,

   часть которого принадлежит тебе по праву, и землю, которую я использую для

    своих нужд; часть её тоже твоя, если тебе этого достаточно.


  Делай со мной, что хочешь – ты не можешь затронуть мою сущность.

 Пролей мою кровь, сожги моё тело – этим ты не причинишь страданий

 моей душе и никогда не убьёшь её. Ты можешь заковать мне руки и ноги в железо,

 бросить меня во мрак темницы, - но мысль мою заковать ты не в силах,

 ибо она свободна, как ветер, несущийся в беспредельном пространстве.

 

 Ты – брат мой, и я возлюбил тебя. Я люблю тебя, падающего ниц в мечети,

 преклоняющего колена во храме, творящего молитву в церкви;

 ты и я – оба дети единой веры, религии духа, ведь защитники всех её ипостасей –

 плотно прижатые друг к другу пальцы на руке божества,

 указывающие путь к совершенству души.


     Я люблю тебя, потому что люблю твою сущность – порождение мирового разума.

   Ту сущность, которой я не вижу сейчас по своей слепоте, но почитаю священной,

   ибо она – одно из творений души. Ту сущность, которая встретиться с моей

   в будущем мире; там о ни сольются, как благоухание цветов,

   и станут единой сущностью, всеобъемлющей и вечной, как любовь и красота.


    Я люблю тебя, потому что вижу, как ты слаб рядом с сильными и жестокими,

   как ты беден и жалок по сравнению с алчными богачами. Поэтому я плачу о тебе,

   но сквозь слёзы вижу тебя в объятиях справедливости, которая улыбается тебе

   и смеётся над твоими притеснителями… Ты – брат мой, и я возлюбил тебя.

 

 

 

    Ты – брат мой, и я возлюбил тебя. Почему же ты враждуешь со мной?
     Почему ты приходишь в мою страну и пытаешься покорить меня в угоду вождям, которые твоими трудами добывают себе удовольствия, требуя при этом, чтобы ты восхвалял их? Зачем ты покидаешь свою подругу и детей и идёшь искать смерти в далёкую страну ради полководцев, стремящихся купить себе славу ценою твоей крови и высокие почести ценою горя твоей матери?


     Разве доблесть в том, чтобы человек губил брата своего? Воздвигнем же тогда памятник Каину с песнопениями Ханана!


     О брат мой! Говорят, что самозащита – изначальный естественный закон, но я вижу, что жаждущие возвыситься над другими, стремясь достичь господства над твоими собратьями, внушают тебе, что самопожертвование – благое дело. Говорят, что инстинкт самосохранения требует от человека попрания чужих прав, а я говорю, что охрана чужих прав – самое благородное и прекрасное человеческих деяний. Я говорю также: «Если кто-то должен погибнуть ради того, чтобы сохранить мне жизнь, то смерть будет мне милее и радостнее. И если я не найду никого, кто окажет мне благородную услугу, убив меня, тогда я, не дожидаясь срока, собственной рукой отправлю себя в мир вечности».


    Эгоизм, о брат мой, порождает слепое соперничество; соперничество разделяет людей на кланы, разделение вызывает к жизни власть, а власть – причина раздоров и порабощения. Душа принимает власть мудрости и справедливости, направленную против невежества и гнёта. Но она отвергает такую власть, которая извлекает из своих недр острые мечи, чтобы повсюду распространять невежество и гнёт. Ту власть, которая погубила Вавилон, разрушила Иерусалим, превратила в развалины здания Рима; власть, породившую душегубов и кровопийц, которых называют великими личностями. Писатели славят их имена, во всех книгах поминаются их победы, и земля не отказывается носить их, обагряющих её лицо кровью невинных. Но как ты привязан, о брат мой, к своим заблуждениям, как тянешься к тому, кто приносит тебе вред!


    Подлинная власть – это мудрость, охраняющая всеобщий справедливый естественный закон. А как можно назвать власть справедливой, если она, казнив убийцу и заключив в темницу грабителя, сама выступает против соседней страны, убивает тысячи людей и грабит десятки тысяч? Что скажут приверженцы своего клана об убийцах, карающих убийцу, и о разбойниках, наказывающих грабителя?


    Ты – брат мой и я возлюбил тебя, а любовь – справедливость в самом высшем её проявлении. И если я, поэт, не буду справедлив и беспристрастен в любви к тебе, в какой бы стране ты не находился, - значит, я лицемер, обряжающий свой отвратительный эгоизм в прекрасные одежды любви.

 

 

 

  

    Моя душа для меня друг, который утешает, когда усиливаются бедствия дней, и успокаивает, когда меня постигают несчастия. А кто не будет другом своей души, тот враг людям. Кто в своём существе не найдёт утешителя, тот умрёт с отчаяния, потому что жизнь исходит из недр человека и никогда не придёт из того, что его окружает.

   Я пришёл, чтобы сказать слово, и я его скажу. А если смерть меня вернёт раньше, чем я его произнесу, его скажет завтрашний день. Завтрашний день не оставит тайну скрытой в книге бесконечности.

   Я пришёл, чтобы жить во славе любви и свете красоты, и вот я живу и люди не могут удалить меня из жизни. Если они вырвут мне глаза, я буду радоваться, прислушиваясь к песням любви и напевам красоты. Если они заткнут мне уши, я буду наслаждаться прикасаясь к эфиру, смешанному с дыханием влюблённых и ароматом красоты. Если они закроют от меня воздух, я буду жить со своей душой. А душа – дочь любви и красоты.

   Я пришёл, чтобы быть для всех и во всех; то, что я делаю сегодня в одиночестве, будущее возвестит перед людьми. То, что я говорю теперь одним языком, грядущее скажет многими устами.

для оформления странички использована книжная графика автора

 


карта сайта
поиск по сайту
новое на сайте