Голос души

[Воздух]

Прекрасно

[Елена]

 

Шёл мелкий моросящий дождь. Его капли били по стеклу и тонкими струйками стекали вниз на землю, а так хотелось, чтобы этот день был солнечным и ясным. Хотелось, чтобы в этот день раскрылось всё самое лучшее и то, что поможет нам понять друг друга.

Это было давно. Рыжеволосая девушка с длинными распущенными волосами шла по узкой мрачной улице, на которой тесными рядами стояли серые от дождя здания. Куда брела она? Было ей самой невдомёк, но находиться в этот дождливый день одной дома было для неё невозможно. Она шла медленно, о чём-то размышляя, а встречный ветер развевал её длинные огненные волосы, как бы играя с ними.

 

Душа испытывала странное состояние, что-то желало раскрыться, проявиться. Это состояние можно было выразить иначе как предчувствие чего-то. Улица сужалась и сужалась и вывела её к огромному зданию с могучими колоннами. Здание было столь огромным и величественным, что дух захватывало.

 

- Неужели мне надо сюда? – подумала девушка, и сердце ответило: «Да».

Она поднялась по скользким ступеням верх и вошла, открыв тяжёлые двери. Это был храм. Внутри, в этот пасмурный, дождливый день, было сумрачно, неуютно и сыро. Холодная атмосфера храма привела её в такое же неприятное состояние. Присев на лавку, она стала читать молитву и постепенно закрыла глаза. Внутри, непонятно откуда, раздались очень странные звуки и раздался хлопок. И с этого момента она более не принадлежала себе нынешней, очутившись очень далеко, там, где обрывки памяти выстраивались в стройный ряд воспоминаний .

 

Шум, шум был кругом. Много странных звуков, человеческих криков, эмоций. Он мешал настроиться на главное, мешало присутствие многочисленных людей, которых можно было больше ощущать, чем видеть. Её тянуло в центр, центр событий, но она не могла пробиться в толпе людей. Её сердечко, которое бешено стучало от волнения, стало испытывать лёгкую боль, которая всё возрастала.

 

- Что там? Что могло собрать столько народа? – мысли быстро пробегали одна за другой. Но для ответов не было времени.

Наконец она сумела приподняться так, что стало видно всё происходящее. Она увидала орудия казни – кресты. Она увидала, что в обезумевшей толпе есть и те, кто сцепив зубы молчат, поражённые происходящим. Как это было страшно видеть, как страшно было наблюдать за происходящим. Состояние тревоги увеличилось: кто тот человек по центру? И тут всё тело пронзила догадка: это он – великий Человек, которого она почитала как Учителя. Внутри всё сопротивлялось, рушилось, хотелось отдать свою жизнь вместо него, но как?

 

В этот миг сердце пронзила такая боль, что в глазах потемнело, и картинка растаяла. Глубоко дыша, девушка открыла глаза. И проявились слова:

"Когда-то, давным-давно, ты была мной, а я – тобой. Я – нить, ведущая из прошлого в настоящее, и эта нить – оборвана. Это больно, очень больно, когда в момент проявления Духа обрывается нить земной жизни. Я помню тебя, а ты – меня. Мы были вместе. Мы знали друг друга. И в один из ярких солнечных дней мы пришли к тем тайным вратам, что открыли наши сердца. Это было время радости. Но оно длилось недолго.

 

Я пришла вновь, и солнце этого мира снова обогрело мои ладони, и я ощутила всё радостное и прекрасное, что можно ощутить в этом мире, – нежность, заботу, любовь и красоту. Был момент счастья, был момент тревоги, который затмил это счастье. Я пришла, чтобы помочь тебе, дитя моё. Я не рассчитала многое. Я думала, что сердце многое выдержит, но оказалось иначе. И память открылась в тот момент, когда душа была не готова к этим воспоминаниям. И снова и снова пришлось сожалеть о собственной невнимательности и беспечности.

 

Два сердца могут биться в унисон. Два сердца может соединять нить любви вне зависимости от расстояния, места пребывания. И солнце может объединять души, ведь души всегда открыты для Света. Есть лишь покровы тайны. Тайны, которая стремится открыться. И это открытие снимет многие барьеры и откроет мир, откроет истинный вечный Свет любви, который, несмотря ни на какие преграды и расстояния, не угаснет.

Помни, есть вечное, сокровенное и истинное – это наша память. Она – наше сокровищница. Она направляет нас в прошлое, чтобы постичь его уроки и выявить суть всего происходящего с нами. Когда мы постигаем главные уроки жизни, мы проходим черту, которая движет нас вперёд. И это устремление приближает нас к будущему, к тому, что мы можем сами его творить.

 

Помни об этом.

 

Я пришла сюда, и время расставило всё на свои места. И важность этого действа будет понятна позже, ибо сердце надо щадить и оберегать.

 

Мрачные века и яркий свет светящихся огненных волос... Я погибла за веру в Свет и Добро. И эта жертва была ненапрасной. Люди признали через многие века погибшую святой, ибо это был подвиг души, это был луч, который показал, что есть Свет, который всегда сильнее тьмы. И всё ненапрасно, всё имеет смысл и способность к раскрытию, расширению.

 

Птица улетела ввысь, это душа устремилась к Истоку, но в мире осталась та её часть, что способна открыть и войти, что способна мыслить и завершить.

Душа способна действовать и после ухода, если на это есть Высшее соизволение.

Я помню тебя больше, чем ты меня, но когда ты пройдёшь сквозь Врата, всё станет на свои места.

Есть три важных слова, по которым мы договорились узнать друг друга. Два из них я напомню тебе, а третье – ты вспомнишь. И оно станет завершающим в цепи соединений и как недостающее звено поможет открыть завесу.

Прошлое соединится в полной мере с настоящим, и дверь откроется. Эти слова очень важны, и они для тебя – милость, благость и... И от того, что ты поставишь третьим, зависит, какая дверь откроется".

 

Был сумрачный день, но когда девушка открыла глаза, свет озарил всё пространство, и его сияние коснулось прежде всего души. И этот свет был преображающим, многое меняющим, но никто не понял, что он совершил, никто не знал, что в этот миг протянулась нить, которая вела к Истоку, к Тому, Кто так жаждал этой связи.

[Елена]

Ступеньки... Они ведут и вверх, и вниз. По ним можно подниматься и опускаться. На них можно видеть свет солнца, можно и увидеть тьму. Но кто может быть уверен, что в любом моменте своей жизни он не сделает шаг назад, опустившись вниз по своей воле или по неосторожности?

 

Так было со мной. Тоска разливалась по сердцу, и становилось грустно, непомерно грустно, что ты не нужна, не нужна в этом мире никому. Это состояние всё усиливалось и усиливалось и вело к спуску, к падению, оно вело к той видимой грани, что открывала путь к недозволенному.

 

Всем известно, что запретный плод - сладок, и эта сладость проявляется именно в нарушении границ дозволенного. Я перешагнула эту грань - и вмиг увидала врата, а за ними бездна, или дорога в никуда... И я шагнула на неё.

 

Была ли в этом потребность?

Скорее нет, чем да, скорее меня туда опустила наивная тяга к познанию себя в искушениях и страстях.

Однажды в день, когда зажиточный человек посмотрел на меня огненным взглядом, я получила эту искру и, держа её в руках, раздумывала, что с ней делать... и впустила в своё сердце. Оно запылало ярким пламенем, что обожгло его, но так же быстро и погасло, оставив тягу к получению этого пламени и обладанию им. И в тот же миг слёзы коснулись моей щеки - это душа плакала от того, что её не слышат. Она пыталась, как пытается маленький ребёнок перекричать шумно говорящих взрослых, говорить, но её не услышали. И слёзы немым укором побежали по щеке. И в этот миг что-то в душе защемило, что-то заставило задуматься, но эти чистые мысли пробежали так быстро, а вслед за ними шла армада чувств бурных и страстных.

 

Кто может ответить на вопрос самый важный: в чём смысл многих происходящих действий, которые разрушают душу?

В чём смысл безумия, которое испытывает тело, оставаясь один на один с собой?

Страсть и тоска - удел многих живущих. Страсть, затмевающая тонкую связь с душой, позволяющая вкушать всё запретное, в виде плода, вкушать, падая вниз. И можно ли, упав в самую бездну, подняться и, не обращая внимания на боль и ссадины, увидеть Небо, не жалея и не сожалея, не утешая, не плача, не задумываясь о собственной никчёмности?

 

Падать больно, всё болит, всё плачет, и в этот миг так трудно увидеть солнце за облаками. Так трудно увидеть дорогу, другой путь, выводящий из тупика, так трудно верить и помнить, что даже это твоё падение есть милость, есть благость Творящего Миры, чтобы проявилась твоя вера, которая вытянет тебя к солнцу, омоет и обласкает и покажет его свет во всей полноте. Даже находясь на краю бездны, я помню о том, что я познала всё низкое в этом мире для того, чтобы снять с себя ценой огромных усилий этот груз и сделаться Ангелом.

 

Кто может меня понять?

Кто может понять душу, пережившую многое?

Кто может не отвергнуть её?

Кто может понять, что не упав, нельзя подняться?

Кто может понять, что не познав, нельзя осознать?

И не ступив, нельзя увидеть, куда ведёт эта дорога. Конечно, можно доверять тем, кто больше тебя знают, но не было учителя рядом, того достойного человека, который бы уверенно и мудро вёл по дороге жизни, того, кто показал бы пример истинной любви.

 

Я замолкаю, ибо слёзы сжимают моё сердце. Моё сердце плачет, ибо мне по милости Господа, по Его благости была дана возможность обрести опыт падения в бездну, ибо я осуждала до воплощения тех, кто так низко пали. Я пришла познать этот мир в неприкрытой наготе чувств для того, чтобы утвердить свою веру в стойкость души, её настойчивую и непоколебимую тягу к Свету. Стойкость души - в её нетленном сокровище - внутреннем свете и непорочной чистоте.

 

И мне так хочется сказать тем, кто, как когда-то я, ныне стоят на грани, над бездной: остановитесь! Пожалейте то дитя, которое есть в вас, - вашу непорочную чистую душу. Пожалейте её потому, что её страдания не стоят всех страстных удовольствий, её страдания напоминают щемящую боль, которая может утихнуть лишь с познанием истинной любви.

Я хочу, я очень хочу, чтобы путь познания у тех, кто не управляют своим внутренним огнём, был под предводительством мудрого учителя, который бы не скрывал от них ничего, а показывая все дороги, мудро объяснял, куда они ведут.

 

Упав на дно, я получила дар.

Был день, когда лишь мгла была перед глазами, и ожидала я лишь гостью, которую зовут все Смертью. Её и призывала я. Она моей подругой стать хотела, чтобы сопровождать в мир огненный, которого я была достойна на многие века. Я не роптала. Молча ожидала, когда войдёт она, свою косу опустит мне на плечи и я замру от ожиданья наказания. Его была достойна я.

Не видеть Света - мой удел, та участь, что уготовила себе я, призывая гостью - Смерть. Исхода не было иного видно. Лишь грязный пол и грязная одежда, внутри страдающая тихая душа. Душа, стремящаяся к Свету, теряла Свет.

Всё тьма вокруг, и растворяюсь я. Закрыв глаза, уж ничего не ожидая, почувствовала я прикосновенье. Кто-то очень нежно ко мне дотронулся ладонью.

Ужель она? Ужели Смерть пришла? Как нежностью полна она, любовью. Смерть и любовь? Несовместимые понятья.

Но нежность, как облако с небес, меня касалась, я ощутила помощь и глаза открыла. Передо мной был человек в одеждах белых. Кто это - Ангел или Смерть? Он улыбнулся, как будто мысли прочитал мои...

[Мария]

Спасибо, Елена!

 

 

[Руслан]

Спасибо

 

[Aquarius]

Елена, благодарю Вас!

[Denis]

Благодарю Елена!

[Елена]

 

Солнце светило в этот день ярко, и снова хотелось жить, петь и танцевать, но воспоминания роем носились в голове, мешая просто радоваться жизни.

Я подняла голову вверх, и солнце обласкало моё лицо. От этой ласки всё тело моё затрепетало, задрожало, и я опустила голову. Дрожь в теле оставалась, она позволяла мне по-новому ощущать себя.

Что это? Что за ощущения? В них было что-то новое и одновременно то, что хотелось вспомнить. И то состояние, что возникло, говорило об утраченном и далёком, но восполнимом и реальном.

Волны чувств, волны воспоминаний создают притяжение давно утраченного былого, но где та черта, что отделяет иллюзию от реальности?

Где та мера, которой мы определяем возможное от невозможного?

Я поняла, что жизнь помогает нам найти эту меру и сохранить в себе. Она позволяет нам обрести покой в вере, ибо вера даёт успокоение. Она позволяет нам направить наши мысли в нужное русло, ибо что ещё как не вера даёт нам силу, создавая внутри нас состояние покоя и уверенности.

 

Пришло время, и я задумалась над тем, что случилось в тот день, кто спас меня в тот страшный для меня час. Смутные воспоминания удерживали нить памяти. Я помнила Его. Но кто это был?

И пришёл ответ: Спаситель. И пришло успокоение - значит, есть Тот, Кто может войти во тьму и через Своё присутствие принести Свет.

Есть жажда как желание принять влагу, есть жажда Света.

Чёрное пространство, ведущее в бездну, и луч Света, который протянул нить помощи в тот момент, когда падение было неминуемо. Остаться на краю и не упасть - задача трудная…

 

Я подошла к маленькому зеркалу. На меня смотрели чёрные как смоль глаза внимательно и с укором, а над ними полумесяцы таких же чёрных бровей. Я смотрела как бы сквозь себя, я пыталась увидеть душу. И тут впервые я поняла, что на меня открытым чистым взглядом смотрит маленькая девочка, которая помнит многое. Девочка улыбнулась мне. И стала вспоминать...

 

...Маленький жёлтый домик и дерево, которое упирается в него. Много света вокруг, но темно внутри. Из обрывков ткани собирают мне одежду. И получается красиво. Я смеюсь и кружусь от радости. Как мало нужно для радости – просто кружиться и петь.

Это детский смех создаёт ощущение чистоты и невинности. Этот смех уносит меня вдаль, эхом отзываясь в моей душе. Откуда пришла в детскую открытую душу эта огненная власть над ней?

И сразу как отклик, как ответ на вопрос возникает видение пламени. Пламя горит, оно притягивает и манит к себе. В холодную ночь оно греет и обжигает. Да, вот она – первая боль от ожога. За неё меня бьют, и в этот миг новая боль освобождает старую. Новая боль позволяет забыть то, что оставило рубец глубокий. Шрам на теле, боль и наказание.

 

Чужие люди воспитывали меня. И с малых лет я была для них той, кто будет ухаживать за ними, став взрослой. Меня готовили с малых лет быть работницей, прислугой. Маленький ребёнок, знающий только ласку солнца и ветра. Дитя, которое учила жизнь всему. Учила своими примерами.

Это было очень смешно и интересно, когда прибыл к нашему заезжему домику толстый человек на верблюде. Мне даже удалось, когда взрослые удалились для разговоров, долго гладить мохнатое животное и смотреть ему прямо в глаза. А после мы стали играть, и он был в эти мгновения единственным моим другом. И вдруг резкий шум, я обернулась и увидала взгляд жестокий и колючий, и окрик, от которого задрожало сердце. Человек был разъярён, он негодовал, кто посмел трогать его собственность. И живые глаза верблюда в один миг стали стеклянными, он замер, видимо, ожидая удара. Но удар должен был пройтись по мне.

Меня часто били, и я не испугалась, увидев змею батога. Я не задрожала и не стала просить пощады, я просто открытым и смелым взглядом наблюдала за происходящим. И вдруг человек остановился, он смотрел на меня странным взглядом, потом улыбнулся недоброй улыбкой. Всё происходило очень быстро, я даже не поняла ничего. Но через некоторое время я сидела верхом на верблюде и ехала с незнакомым мужчиной в сторону зыбучих песков, туда, где не было ни людей, ни их жилищ. Но впереди был виден огонь, как мираж, как зарево над пустыней. Внимательно вглядываясь в зарево, а увидала, что оно находится как бы во тьме. Зрелище было впечатляющим – яркий солнечный день и тёмное пятно на фоне жёлтых песков пустыни...

[Елена]

Зыбучие пески, зной, ветер, монотонное движение...

Мне казалось, это будет вечным,

и голову поднявши к небу, впервые прошептала я слова молитвы,

слова прошения о милости. Просила милости я у Дарующего Жизнь...

 

И губы пересохшие мои уж не могли произносить и звуки, и голова клонилась вниз, и даже слёзы уже не капали из глаз...

Но в этот миг я чудо испытала - вдруг ощутила, что воздух стал как бы живой и он мне предлагает влагу жизни.

В этот момент я услыхала, как один из путников, а двое было их, сказал другому, как поняла я - моему хозяину:

"Она - не жилец. Сбрось её - освободи верблюда".

 

Губы были плотно сомкнуты и не разжимались, а так хотелось закричать:

"Это не так! Я хочу жить и буду жить!"

 

Но в этот миг, в противовес моим мыслям, тело обмякло настолько, что я потеряла сознание.

 

Вот тогда впервые я, её и увидала, свою подругу, которую я часто призывала, - я называла её Смертью, но она уродливою не была.

Наоборот, она была доброй и лёгкой, она приходила лишь к тем, кто нуждался в ней, чтобы освободить их, чтобы помочь.

 

Она шла ко мне, улыбаясь, и, своей открытой улыбкой успокаивала меня.

В миг вихрь закружил меня, я летела и летела в круговороте дивных волн из искор световых.

И наконец движение остановилось, и увидала я вдруг яркий свет, который успокаивал, давал надежду...

 

Вдруг всё затихло, замерло, остановилось.

Всё... Тишина... Покой...

И в покое этом, как тонкий лучик, пробивалась мысль: открой глаз и, посмотри вокруг.

Я сделала усилие и открыла глаза. Была ночь. Я лежала на мягком тёплом песке. Вокруг никого. Лишь небеса глядели на меня.

Своим волнующим и вечным взором меня они поддерживали, и огромный глаз луны остановил свой взгляд прямо на мне.

была одна я, почти дитя, вдали от обитаний и людей.

А мысли все ушли, лишь холод обдавал меня.

 

Выживание... Каждый в этом мире призван бороться за свою жизнь, за своё существование. Одни об этом помнят постоянно, другие лишь косвенно знают об этом. И эта борьба раскрывает сложенные крылья и окрашивает их в разные цвета. Я лежала и думала, кто я. Я думала о том, что есть те, кому я буду нужна. Я хочу быть нужной, очень хочу... Вмиг искра света пронеслась над горизонтом - это звезда мне ответила на мой немой вопрос. Звезда летела, и она, проделав свой путь, исчезла, сгорев дотла. Но я увидала её, и след от этого видения остался во мне, в моей душе навсегда...

Я встала и побрела куда глаза глядят. Но глаза никуда не глядели, им просто некуда было глядеть - вокруг пустота и тишина.

 

Что было дальше? Просто двигалась вперёд, пока я не упала. Земля была добра ко мне, и я, прижавшись к ней, почувствовала её ласку. Её сердечко слилось в едином ритме с моим, и мы лежали так обнявшись долго. Пока я не почувствовала вновь холод и движение.

Не смела я пошевелиться, но кто-то рядом был.

 

Уж близился рассвет. И тут возле себя, у самых глаз моих её глаза, внимательно смотрящие... Не испугалась я, вдвоём мы замерли...

Змея была большая, с каким-то переливчатым рисунком, как будто древней вязи письмена. Опять она? Моя подруга, но в ином обличье?

 

Раздался звук, шипенье, и она как будто что-то говорила. Глаза закрыла я, и голова опять склонилась... Тишина, вновь тишина... Жива я ныне или мертва?

 

Подростком мне довелось понять всю иллюзорность жизни...

 

Что было дальше? Я выжила наперекор судьбе, прошла те мили, что привели меня к людской обители.

Теперь я стала взрослой, и, пережив рассветы и закаты, познала, как поют ветра, играя с волнами иссушенного моря. А волны были, их ветер поднимал, на этих волнах я скользила, летела в будущее.

Но каково оно?

 

Душа людская - тонкий инструмент, играть на нём возможно многим, но музыкантов мало, тех, кто знают ноты и звуки могут в стройный ряд сложить.

А песнь души легка, чиста как колыханье света. И если взор свой устремить к светилу, то можно видеть жизнь, проявленную в капельке росы. И каплю влаги примет тот как дар, кто жажду испытал в пустыне. И солнца луч, коснувшийся ладони, воспримет как привет с небес, тот, кто так жаждал этой вести.

 

Хотелось света и тепла, хотелось ласки и любви, так сердце ожидало в тоске об этом...

Мне так хотелось, чтобы свет зажёгся внутри меня, но получилось всё иначе...

[Мария]

Благодарю!

 

 

[Aquarius]

Елена, спасибо Вам!

Пусть откроется истина, и прошлое обретет успокоение...

Мы поддерживаем Вас!

[Воздух]

Будемо чекати на продовження.

[Елена]

Свет... Сначала он был тусклым и неярким. Была ночь, ночь на многие годы жизни, лишь огонёк мерцал вдали. Когда во мне плывут воспоминанья эти, я вся дрожу, и дрожь не тела ощущаю я - души...

 

Не смейтесь, душа дрожит, предчувствуя опасность, она ведь видит наперёд последствия поступка... И эта дрожь внутри хранится - в памяти нетленной. И пусть пройдут года, века, в безвременье ничто не может ведь убрать, стереть из памяти те состоянья, что в ней хранятся. И потому всё, даже то, гордиться чем возможно, закрыто на замок, но ключ у каждого и свой.

 

А той весной был вечер тихий, но часто тишину мы нарушаем, стремясь, как нежное порхающее существо, в огонь. Летим на свет, а попадаем в тьму, не осознавая, что в пламени огня сгорает всё, что не имеет силы путь свой изменить.

 

Я шла на свет, вперёд стремилась из притяженья к свету, а вышла на огонь, что обжигает, болью ранит... Ожоги, травмы - след оставляют навсегда. Я свет искала под названием любовь, а вышла на людей распутных, в дурмане, ведомых силой роковой. За волосы свои я пострадала, их цвет был огненным с оттенком необычным, привлёк вниманье он, да так, что каждый миг той встречи мне так тревожит душу, что боль пронзает...

 

 

и лишь своё паденье вижу я. Расправив крылья, я взлететь хотела, но крылья... их опалил огонь безжалостный, жестокий. Они сгорели, я потеряла часть себя. Я потеряла совесть, которая сгорела внутри меня.

 

Та жизнь, что после я вела, напоминала более сюжет из драмы, где маленькое существо опутывают цепи и оно становится подобным тем, кто взяли его в плен.

Искала я любовь, нашла я грубость и жестокость. Искала нежность, а нашла тоску, печаль. Что может быть страшнее потери себя самой, того, что создавало мне опору во все дни жизни и к возрожденью жизни привело в пустыне? Я потеряла милость, забыв о благости, утратив веру. С потерей веры человек становится беспомощным, зависимым, несчастным.

Что может быть страшнее этой пустоты?

 

Гусеница превращается в бабочку, а не наоборот. И когда смеялась громко я, внутри меня текли ручьями слёзы, слёзы разбитой мечты души, которая уже летать не может. Но обрела я то, о чём мечтало тело, - красивое и дорогое облачение - много украшений и шёлковых одежд. Шелка и злато, ковры с узорами из шерсти, масла и мирро, благоуханием которого так сердце услаждалось в минуты отдыха. Я стала королевой, богатой, ведь тело продала и душу я, обретши за двоих свой куш.

Чем больше злата, тем предвкушений больше его иметь. И я его имела. И глядя на него, я думала, что обрела я свет. В нём, в этом злате, серебре, видала я добычу, о коей жаждет каждый из рождённых на земле.

Я родилась, чтоб обрести дары. И мне Господь их дал! Дары любви - они проявлены в тех благах, что можно в руки взять, полюбоваться, одеть, украсив тело. А также есть и пить всё, что захочет тело.

Душа сгорит? Пусть или спит, иль удалится прочь. Прочь! Прочь, совесть, прочь от меня, моя душа... Да, жизнь в тумане, мареве мне эти мысли принесла...

[Елена]

Сок дерева был удивительно приятным. Я увидала его капли и прильнула губами к стволу. Это создало совсем новые ощущения, это создало возможность мне почувствовать теченье жизни у древа. Я пью его сок, который течёт, как слёзы, по стволу между корой.

А моя душа? Разве не покрыта она корой, такой же толстой бронёй, и разве душа моя не плачет? В этот миг что-то очень болезненно защемило внутри, в области сердца.

Боль? Опять боль... Давно забытое ощущение детства... Я ощущала много боли девочкой, часто смотрящей в небо. Сейчас эта боль возвращает мне мои детские ощущения.

- Я люблю, - тихо шептало сердце.

И не важно, что любить было некого, важно, что состояние огромной любви охватывало душу. А сейчас? Могу ли я произнести эти слова? Нет, нет и ещё раз нет, ибо они кажутся мне кощунственными, они унижают меня, ведь любить могут только меня.

А я? Что я ? Я существую или нет?

Не знаю, это нельзя назвать существованьем. Но ведь к жизни, такой, как у меня - роскошной, - стремятся все...

И тут... тоска, глубокая тоска накрыла всю меня. Я задрожала, ведь я - это та маленькая чистая девочка, которая любила весь мир, которая отдавала, дарила свою любовь всем...

 

Дарить любовь? Ведь я и так её дарю...

Дарить любовь возможно лишь тогда, когда в душе присутствует она...

Как? Мысли странные приходят... но эти мысли, как спасительный канат, то тянут вверх, зовут назад...

Глаза закрыла я, старясь мыслей бег остановить...

Но их остановить уж было трудно.

 

Не было повода, не было ничего, что мешало бы мне жить так, как я живу, в моём прежнем мире. Но внутренний протест моей души был слышим.

И в день один я подняла глаза к светилу и опустила от стыда.

Была в то время ранняя пора, и солнце только восходило.

- В чём жизни суть? В чём смысл её? Ужели в том, что происходит ныне?

На это жизни дар уходит, пустынным ветром унося всё в даль.

Жизнь бесполезна? Если так, к чему богатства, роскошь, которые так не милы душе?

- Что тебе нужно? - душу я спросила. И тихий шёпот услыхала я:

- Любовь...

- Любовь? Вот странно, её так много у меня...

- Но это призрак, не Она сама.

Нет мыслей. Тишина внутри. Любовь, которую я гнала, сама ко мне явилась. Она была иной, и это верно. Тут трудно подобрать слова, чтобы понять, в чём разница между картинкой лубочной и истинной картиной, где сама Любовь сияет ярким светом.

 

Вокруг всё засияло, когда я поняла, что предала Любовь. Что именно она была моей подругой, я ж Смертью нарекла её.

О, как она красива! В платье из розовых цветов, деревьев плодоносных. На голове венок из алых и сиреневых цветов. Она кружилась и смеялась, так же как я в детстве. Она звала меня, и я пошла...

[Елена]

Луна свой свет Земле дарила,

Луна была в убранстве полном

И приближалась к горизонту,

и вскоре свет её погас.

Всё, тьма опять... но близится рассвет...

 

И в этот миг, устав от размышлений, я уснула. И снится сон мне. Огромное пространство, возможно, небо. Сначала увидала я в сиянье радужном красивое созданье из света и цветов небесных, она протягивала руки, и капли света, как росы бриллианты, светили все на ней. Свой взгляд на ней остановила я, но после перевела я взгляд на сторону другую. И увидала я, как будто молнией разделено всё небо - полнеба света и полнеба всё во тьме. Я рассмотрела и вторую половину, в которой то же красивое созданье, но в темноте и в чёрном одеянье, и странное сиянье, но не росы, сверкающей на солнце, а блеска мишуры. Та в чёрном смотрела на меня. Когда соединились наши взоры, то на лице её была улыбка, от которой сжалось сердце. Она смеялась, хохотала... я поняла, что я была её добычей. Была я с той, что лишь похожа, как две капли, на созданье Света. Два существа, два близнеца... И та, что в чёрном, улыбалась, торжествуя.

Проснулась я в поту холодном. Виденье сна меня не покидало.

- Приди и помоги мне, ангел мой... - я тихо со слезами прошептала.

 

Молчала после долго я, не понимая, что подошла к черте, к великому моменту своей жизни, когда учусь я видеть, различать.

Я вижу Свет, его лучи ласкают душу, но держит Тьма меня. В цепях я, скована условиями жизни, тем, чем живу я.

Как вырваться? Сменить как окружение? Как избежать влияния молвы? Пока я здесь, я недоступна для людей, для их суда, и он меня не мучил никогда.

Бежать? Оставив всё? И кем я буду? Кем буду я - прелюбодейкой, нищей? Я буду хлеб просить, оставив все богатства?

Богатства... слово-то какое... В нём Бог, иль нет Его там?

Сейчас должна принять решенье я, останусь я в достатке, продавая тело, или уйду, оставив всё, доверившись судьбе. Как трудно сделать выбор, как трудно себе самой поверить! Как трудно обрести себя! Какая трудная моя судьба...

 

Раздался скрип, и двери отворились, ко мне вошли. Но всё, судьба моя уж решена. Я тихо вышла, чтоб бежать, оставив всё, что было, чтобы родиться заново. Бегу в пустыню, туда, где искушенье предсказал мне змей и я его о милости просила. И эту милость не от Бога, а от змея получила.

Бежала я, куда глаза глядели. Бежала прочь, далее от того, что так напоминало мне о прошлом... Но имя города, в который я пришла, уж стало моей частью и шло за мной, как след, который не растает, как часть меня, которая так хочет раствориться.

Когда бежала, я не знала, что бегу я не туда, а в направлении ином - противоположном. Не знала я, что мой хозяин послал людей на поиски меня. Не знала также, что, местью движим, он приказал своей прислуге опорочить меня, да так, чтоб люди меня убили сами, забив камнями.

Скиталась я и пряталась. Нашла я место, где деревья мне дарили свои плоды. И ими я питалась. И там пришли слова молитвы, которые рождались ежечасно. Я Господа о милости просила, о защите. Его просила я помочь моё бессилье превозмочь.

 

Но день настал, когда пошла я в город, на поиски жилья и пропитанья. И тут я увидала их, прислужников, которые за мной следили. Я бросилась бежать. Они за мной. А далее... я слышу крики, я слышу, что зовут толпу они зевак, да, просто тех, что мимо проходили...

Какой позор! Толпа людей вокруг меня, и я одна, совсем одна. Возможно, я и заслужила это наказанье, я смерть должна принять, и в этом есть ответ Небес на покаянье и для людей тех приказанье.

Я отступала, видя злые лица, кричали все мне грубые слова. Я молча делала шаги назад, я так ждала, что наконец суд праведный свершится. Я заслужила наказанье, но как же моё сердце, моё покаянье...

Присела я, закрыв лицо и ожидая боли от ударов. И в этот миг душа моя взмолилась. Я слышала её слова молитвы покаянья.

Утихло всё, лишь голос очень нежный шептал слова любви из сердца... И даже боль от камня, который долетел до тела, не прерывала тайный разговор души. Душа стремилась к Свету, она была открыта, всё, что мешало, с болью уходило...

Я находилась между небом и землёй, не зная, кто меня примет, кто протянет руку. И если тот, кто сможет избежать влияния толпы? Мгновения тянулись очень долго. Я отстранилась и не пыталась защищаться.

- Убей её! Убей! - слышны лишь были крики. Но страх ушёл, покинул тело. Сама Любовь торжествовать хотела. Сама Любовь, в том истинном и нежном свете, уже во мне жила. Но как надолго? Этого не знала я...

[Мария]

Спасибо, читается на одном дыхании. Буду ждать продолжения! Благодарю!!!

[Руслан]

Благодарю

[Елена]

Жестокие слова, слова людей холодных сердцем

бьют, грубо ранят душу больнее, чем удар камней...

Нет ничего страшнее в этом мире, чем яд сердец, направленный к душе...

 

О люди, вы судить готовы всех, каждого, но только не себя.

О люди, вам дана основа, но предаёте вы себя.

 

О вопиющие и судящие... Их облик был ужасен...

 

Они упивались своей властью, своей грубостью, жестокостью, своим стремлением довлеть над судимым, своим желанием наносить удары тому, кто не мог оказать сопротивления, ибо судить беспомощного, загнанного в тупик, намного легче, чем взор свой обратить к себе, проявляя милосердие.

 

Кто из судящих других задумывался о том, что есть Единый, Высший Судия?

И только Он, ведающий Истину во всей полноте, имеет право судить и наказывать как Родитель Своих детей.

Но даже Он, имеющий Силу и Власть вершить суд и наказание, не пользуется этим правом. Он даёт каждому возможность пройти свой путь, и получить воздаяние за все свои поступки, и, разобравшись в себе и мире, Свет восстановить в себе, который душу возрождает. И благодарность есть удел счастливых, сильных духом, тех, кто, пережив всё пагубное, лживое, поблагодарил за опыт, каким бы тяжким ни был он. И, сбросив старые одежды, смыл грубое всё, наносное, отправившись в пределы новые, в тот путь, что предначертан свыше был душе -

в новое путешествие по волнам новых жизней, делая добро и зажигая свет надежды силой любви.

 

И снова о любви. Любовь открылась мне в тот миг - в толпе кричащих увидала я Его. Он выделялся среди всех, кто был там. Его присутствие было Присутствием Самой Любви. Теперь не слышала я злобных криков, ударов грубых я не ощущала. И даже боль не беспокоила меня.

Я так её ждала - Любовь. И вот она пришла. Всё виделось иначе, как в тумане, я видела Его как белое пятно... Он что-то говорил, но слышала лишь звуки. Он говорил порывисто и резко, а слышались мне звуки песни, красивой песни о любви. Но эти звуки создали защиту, и люди, вняв простым словам из сердца, вдруг остановились. Они по-новому взглянули друг на друга, как будто с глаз упала пелена.

 

Он говорил о том, о чём моя душа шептала. Она шептала, а Он громко говорил. Я поднялась, лицо своё открыла и опустила руки. Теперь я не страшилась ничего, я возрождалась к новой жизни.

Есть Тот, Кто верит в Свет, и через эту веру Свет в нём пребывает, Его душа от зла страдает, от человеческих страстей. Я ощутила, что пришёл Он в этот мир злу устанавливать преграды. Он в тот же миг был узнан мной, тот образ, что во сне видала, как будто я была знакома с Его душой. Его видала я в своих виденьях Великим Воином, Борцом, а Воин справедливости мечом разит лишь тех, кто души губит судом неправедным земным. Но делает Он это лишь в минуты боя, когда Суд Божий люди заменяют своим судом.

 

Избрала Свет я, и в тот миг я ощутила, что всё вокруг меня преображается и Силы Света торжествуют и рядом ангелы ликуют, что Свет был принят мной и он помог мне изменить мою судьбу.

Теперь вкушала я его дары, я пила влагу из Источника Живого. Я просто рядом ощущала Того, Кто верен был Отцу.

 

Тот, кто вкусил хоть раз святую влагу из Истока, тот не забудет этот вкус.

 

Источник Жизни есть Великий Управитель всего, что сущим можем мы назвать, а также Истину принять мы можем лишь ликуя и в молитве и позабыв о распрях, о делах земных, но вспомнив лишь о том, что воля наша пролагает нить, которая ведёт к Отцу. И этой нитью нас с Отцом соединяет Его милость, Его благость через нашу веру, которая даёт устойчивость и силу, которая даёт опору, как ствол у древа, держит крону всех наших мыслей и идей.

Я рассказать хочу о вере, которую открыла как сокровище в себе. Оно хранится в каждом сердце. И послана она как дар Любви живой. И вера стала для меня ключом, открывшим дверь, ведущую в покои сердца, тайники души. Нашла я этот ключ и бережно хранила, а жизнь стремительно летела вперёд...

[Руслан]

Благодарю

[Denis]

Благодарю

[Елена]

Устав от зноя, от полуденной жары,

присела я у древа, которое стояло при дороге,

возможно, для того чтоб путникам в жару помочь.

 

Я обрела покой. Познала я блаженство нищеты, свободу Духа.

Познала я любовь, которая не связана с страстями.

И я познала ласку Неба, Его живительную силу и Его Любовь.

В эти мгновения страданья тела уходили, и под прохладою зелёной кроны я размышляла, думала о жизни.

Мудрость... Впервые я задумалась о ней. Я к ней стремлюсь, её я жажду получить как дар. И Мудрость тут предстала предо мной не в лике старца - девы неземной.

Она была строга, но взор притягивала своим видом.

Она была вся совершенна, и я стремилась быть такой.

 

Стремленье к мудрости основой стало моей жизни, но, размышляя, поняла, что может человек познать её сполна, когда Любовь сияет в нём всегда.

 

Когда Любовь в душе живёт, сияя, не судим мы, а всех прощаем.

 

Врата души и сердца отворяем, чтобы дарить лишь то, что можем подарить.

 

Когда Любовь живёт в душе, святое сердце обретаем.

 

Все милости мы получаем как дары, и благость получаем мы, ладони подставляя.

Ушли, растаяли тоска и боль, меня покинула печаль, я к Свету протянула руки.

Он обогрел меня и обласкал.

 

Я поняла, что я пришла в сей мир светить, Свет истинной Любви дарить.

 

Свет сердца есть дарения основа.

 

Близки душе были слова о том, что мы должны любить друг друга, что можем постоянно мы в уме держать великий принцип мира, в котором уважение основа: другому ты не делай ничего, чего бы не хотел, чтоб делали тебе. И этот принцип дал душе опору, чтобы простить всех.

И я простила всех, кого я знала в том месте, где я обитала, тех, кто моими близкими могли бы стать, и тех, кто жизнь мне подарили, - отца и мать, кто дали это тело мне. Низкий поклон им отдала, луч Света из души послала, чтоб вспомнили меня они. Неважно, что не знаю, где они, но луч Любви всегда достигнет адресата, всепроникающ он, и он могуч.

 

Вся моя жизнь прошла перед глазами, я проживала её заново, в своём сознанье. Я растворяла Светом тьму внутри себя, и это было часто очень трудно. И это было равносильно смерти, я умирала и рождалась вновь - я возрождалась, сжигая ветхие одежды. Я облачалась в Свет, чтобы вернуть себе воспоминания. Я обретала силу, чтобы постичь Его слова, Того, Кого звала я Мастер...

[Руслан]

Благодарю

[Мария]

Елена, благодарю!

 

[Мария]

Но ветер перемен

И соль разлуки

Не сможет растворить – единства звуки

 

Все жизни, все года, столетья

Пронзает нить одна – Служенья

 

Цветами на стекле

В душе стихами

Ты пишешь мне воспоминанья

 

И боль утрат и сердца муки

В душе звучат – былые звуки

 

Однажды, когда все пировали

Мы встретились с тобой глазами

Ты скромен был, твой милый вид

Был мне знаком

Ты говорил,

что Мир един – он постижим

Глаза закрыв, мы полетим

К мирам далеким и родным

Ты близок был и так раним

Душа твоя ткалась из Света

И сильный Дух твой до зари мне всё рассказывал стихи

Стихи о жизни во Вселенной, о Мире, о Добре и зле.

И мысли были о Земле

Ты многое поведал мне…

[Елена]

Благодарю, Мария, за понимание.

 

Авва-а-ун! Неве совьянух!

Отче! Сущий Ты на небесах!

Ты мира Вышнего есть Управитель,

Ты - наш Отец, Великий наш Родитель,

благодарю за милость я Тебя,

благодарю за все дары, что ниспослал Ты, за благость, что коснулась сердца...

 

Услышав шум, я оглянулась, и тут как будто я очнулась - Его я увидала, Того, Кто снизошёл в сей мир творить добро. Его я увидала идущим мимо. Он шёл, а мне казалось, что летел. От ветра все одежды развевались, и мне казалось, что обретал Он невесомость. Я так Его видала.

 

Он был иным, чем все, кого я знала, светловолосым и худым, и величавым, и это ощущалось в той плавности движений, что гармоничным делала Его. Я часто принимала эту милость - быть рядом с Ним, но тут впервые я решилась идти и следовать за Ним. И я пошла.

За ним шла малая толпа, и к ней в конце примкнула я. Зашли во двор мне незнакомый, потом нам указали на то место, где мы могли бы собираться, где все могли бы поместиться. Там мы устроились на глинянном полу и слушали Его.

 

Я часто слов не разбирала, лишь ритм, при этом дивном ритме я ощущала некое движенье в воздухе, как будто кто-то нежно гладил тело, но после сила возрастала и шла волна, которая несла меня куда-то... В то место, где сердце ощущало все блажества, всё то, о чём Учитель говорил.

 

Воспринимала я все знания иначе, больше кожей, или телом. Я насыщалась ими, я их пила, вбирала, как насыщаемся мы влагой, как путник утоляет жажду из истока.

Как солнца луч питает нашу кожу, так эти знания, как Свет, в меня входили, я ж просто им внимала, впускала их в себя. Я ощущала их - слова были живые. Все ощущения мне трудно объяснить словами, ибо всё это перетекало в чувства тонкие, в те ощущения, которые безмолвно потрясали прежде тела душу.

 

Душа, как тонкая струна, была натянута сполна. Она вбирала истины слова и получала пищу, пищу жизни. Моя нужда была сполна удовлетворена, я каждой клеткой тела ощущала, как Свет её питает, наполняет все наши части тела любовью, и этим я жила.

Вначале я была безмолвной ученицей. Молчала, ибо тень, что постепенно растворялась, мешала мне общению с людьми. Любовь меня оберегала, но от страстей людских, бывало, я страдала. Учитель... Он взглядом огненным лишь отвечал на все претензии учеников-мужчин.

Смирению училась я, терпение было ему основой.

Я же училась у Учителя любви.

 

Простите, и дано вам будет по прощенью.

Просите, и найдёте в истине ответ.

Ищите истину, и к ней дорогу вы найдёте,

Сам Бог-Творец подскажет вам ответ.

 

Познайте Свет Любви,

и снова вы в смирении войдёте

В тот Храм, что вы зовёте

Отчий Дом,

где вы есть званый гость,

там призваны вы получать сполна

дары Отца Любви всегда.

 

И познавая истину вы станете как дети,

как дети Бога, нашего Отца.

 

 

И тот рабом не будет никогда, кто внемлет Слову нашего Отца.

 

Л’алам алльмин...